Сеять меньше, а жать больше?

Главный агроном СК «Логойский» Дмитрий Солодков о том, как сеять меньше, но убирать больше

Вопрос риторический: можно ли за два года почти в три раза нарастить прибыль от реализации продукции растениеводства и до 42 процентов увеличить ее рентабельность. К слову, инструментарий для достижения поставленной цели весьма скудный: за хозяйством долг в три миллиона рублей, техника давно перешагнула 10-летний возраст, а отдельные экземпляры и вовсе разменяли второй десяток. Об импортных агрегатах речи нет — вся отечественного производства. Можно ли в таких условиях подняться на растениеводстве или же сосредоточиться на животноводстве, ведь сельхозорганизации сегодня только за счет молока и выживают. Пожалуй, с ними можно было бы согласиться, сославшись на некорректно поставленные условия задачи. Но главный агроном СК «Логойский» РУП «Белоруснефть-Минскоблнефтепродукт» Дмитрий СОЛОДКОВ (на снимке) настаивает на обратном, утверждая, что даже у хозяйств-середнячков есть финансовый резерв и на комплексную защиту растений, и на семенной материал. Своими соображениями, подкрепленными финансовыми расчетами, Дмитрий Викторович поделился с корреспондентом «СГ».

Для начала проясним ситуацию: в «Логойском» пять тысяч гектаров сельхозугодий, по балльности земель хозяйство занимает 150-е место в области и 450-е — в республике. Однако в прошлом засушливом году намолотили зерновых по 50 центнеров с гектара, что позволило войти в список первых десяти и пятидесяти хозяйств области и страны соответственно. В 2018-м на гектар сельхозугодий здесь произвели 2,2 тонны зерна, 0,2 — рапса, 3,2 — силоса и 2,4 тонны сенажа — это практически вдвое больше, чем в среднем по стране.

— Результат не потому, как утверждают некоторые, что сидим на нефтяной трубе и от щедрого инвестора кормимся. Уже третий год мы не берем у него деньги, так как зарабатываем их самостоятельно. А богатые потому, что тратим разумно, — резюмировал агроном. — Второй момент, мы весьма критично относимся к бытующему мнению, что деньги сельского хозяйства — в молоке. Это скорее миф. Молоко — конечный продукт. Экономически неправильно вкладывать деньги в последнее звено цепочки. Но даже если и так, то почему к весенней посевной каждый раз подходим без денег? Вполне логично, что после перезимовки они должны накапливаться, но организации АПК по-прежнему продолжают брать кредиты.

— В зоне рискованного земледелия сложно выйти на стабильные показатели в растениеводстве.

— Вы хотите сказать, что зря будут потрачены деньги на солярку, удобрения, средства защиты растений, семена, которых в хозяйствах не всегда хватает? В отдельных хозяйствах их порой с горем пополам наскребут, а потом посеют как попало. Из-за отсутствия культуры земледелия, опыта и элементарной нехватки знаний многие агрономы по-прежнему уверены: чтобы собрать больше, нужно сеять гуще, дабы иметь максимальное количество продуктивных стеблей. Это первый шаг к потере урожайности. При высокой плотности растений листья перекрывают друг друга. Соответственно, если возникает очаг болезни, он распространяется молниеносно. Учитывая, что хозяйства пренебрегают фунгицидной обработкой, ни к чему хорошему это не приводит.

— Замечу, иногда только и остается, что из двух зол выбирать меньшее: порой потери в урожайности бьют по карману меньше, чем расходы на средства защиты растений.

— Нужно снижать норму высева семян. В вузе до сих пор учат стандартно: 5,5—6 миллионов семян на гектар, что эквивалентно 250 килограммам. На мой взгляд, оптимальная норма — 3,5—4 миллиона семян, или 160—190 килограммов. Расход гибридной озимой ржи и вовсе 60 килограммов на гектар.

За счет снижения нормы в среднем экономим 100 килограммов семян с гектара. При стоимости семенного материала 800 рублей за тонну у хозяйства высвобождается по 80 рублей, которые можно и нужно пустить не на фермы и технику, а на хорошую защиту растений. То есть все отличие в том, что одни энную сумму денег тратят на завышенную норму высева без фунгицидной защиты, а мы, сократив расход семян, высвободили деньги на химзащиту. Расход средств одинаковый, только на выходе будут совершенно разные показатели.

— Как бы заманчивы ни были такие расчеты, опасения тоже понятны: чем меньше посеешь, тем меньше взойдет?

— Разреженные посевы способствуют хорошему кущению. То есть из одной зерновки будет выходить не 1—2, а 5—7 продуктивных стеблей. Они не будут друг друга затенять, соответственно, складываются наиболее благоприятные условия для роста и развития колоса и зерен. В прошлом году масса тысячи семян пшеницы в зависимости от сорта варьировалась у нас в пределах 51—57 граммов. Пожалуй, это лучшее подтверждение сказанному.

К подобным исследованиям подтолкнул случай с озимой рожью, которую подсевали травами. Когда стали ее убирать, оказалось, что на этом участке она дала самую высокую урожайность по хозяйству. Стал анализировать и обратил внимание на хорошую раскущенность посевов. Это подвигло на ряд экспериментов, которые растянулись на 10 лет. Естественно, это были не общие массивы, а опытные участки, где высевал разные сорта зерновых, постепенно снижая норму расхода семян и анализируя показатели урожайности на выходе.

С рапсом тоже хорошие результаты получили. При норме высева три килограмма на гектар в 2017-м собрали 40 центнеров с гектара. В прошлом — 27, но только из-за засухи. Рапс не кустится, зато очень хорошо развивает боковые побеги. Ввиду того, что у него больше площадь питания, семена намного крупнее. Только за счет массы тысячи семян смело можно выиграть до 10 центнеров с гектара.

— Дмитрий Викторович, как в «Логойском» оценили ваши взгляды на растениеводство? 

— Ранее работал в ОАО «Березовец» Ганцевичского и «Озерицкий-Агро» Смолевичского районов. На риск там пойти не решались. То, что в «Логойском» дали карт-бланш, можно сказать, повезло. Пришел главным агрономом в июне 2016-го, сразу же озвучил идеи и наработки руководителю Дмитрию Зимовому и директору «Белоруснефть-Минскоблнефтепродукт» Анатолию Короткому. Вместе с другими специалистами хозяйства приняли и поддержали новые технологии. По сути, это был стратегический план спасения сельхозорганизации, за плечами которой миллионы убытков. Что это дало? В 2016-м урожайность была 30 центнеров на круг. Под урожай 2017-го уже закупили сорта зерновых с высокой способностью к кущению. Тогда же получили урожайность свыше 60 центнеров с гектара — так валовой сбор зерна вырос с 8 до 12 тысяч тонн. При этом сэкономленные сто тысяч рублей за счет снижения нормы высева вложили не в технику или молоко — потратили на хорошую защиту. Как видите, отдача не заставила себя долго ждать.

— Как ваша стратегия сработала в прошлом году, когда засуха, кажется, не щадила никого? Сильно потеряли в зерне?

— Получили 50 центнеров с гектара. Правда, фиксировались отдельные участки с пшеницей, которые давали по 118 центнеров — там дольше задержалась влага. Гибридная рожь дала 90 центнеров — раскустилась как сумасшедшая: были экземпляры, выпустившие по 25 продуктивных стеблей из одной зерновки.

Но даже несмотря на небольшое снижение по сравнению с 2017-м, мы довольны, так как показатель вдвое выше республиканского. В области занимаем седьмую строчку.

К слову, 30 баллов пашни позволяют выгнать урожай в 100 центнеров. Для этого нужно осенью внести калий и фосфор, запахать, выбрать предшественника. Фунгициды, инсектициды и протравители не приумножают, а помогают его сохранить. Игнорирование всех этих нюансов влечет за собой снижение урожайности к средним 30 центнерам с гектара, что, собственно, в республике и получают.

 

— Пожалуй, в вашем случае есть и другие тонкости, которые не учитывать нельзя?

— Обратите внимание: в прошлом году практически в каждой организации АПК погибла не одна сотня гектаров. Даже в пределах одного района: в одном хозяйстве по соседству потеряли 400, в другом — 600 гектаров. Да, засуха сказалась. Тогда почему у нас ничего не погибло? Потому что в отличие от них, знаю достоверно, мы внесли калий под потребность. Это и стало главной гарантией того, что даже в засуху у растений оставались жизненные силы, чтобы самостоятельно регулировать развитие при неблагоприятных погодных условиях. Больше скажу: не было бы таких потерь урожая, если бы повсеместно вносили калий. Все почему-то делают упор на азот и фосфор. Согласно республиканской сводке, калийных удобрений накоплена лишь половина от плана, хотя к севу уже приступили. Но без калия, который нужен для нормального фотосинтеза и, соответственно, роста, в двух других смысла нет. Более того, калий положено вносить под вспашку — по-хорошему, под зябь, которую, как утверждают сводки, с осени практически всю подняли. Получается, у многих уже технология нарушена, так как калийные удобрения пойдут поверх пахоты. А те, кто не внесут, опять станут пенять на засуху. Кто-то скажет, мол, во всем виновато отсутствие денег. Можно было бы посчитать за веский аргумент, только стоимость калия — 30 долларов за тонну. Цена азота, на который в первую очередь и расходуются надбавки, — 250 долларов. На 1000 гектаров посевов на покупку калия нужно затратить около 12 тысяч рублей. В переводе на зерно — 26 тонн. По сути, такой объем не сильно ударит по амбару. Но не всем это с руки — анализировать и просчитывать на два шага вперед. Опять же, все это элементы технологии, а не основы высшей математики. Российские коллеги удивляются и спрашивают: почему не вносите калий, ведь для белорусских сельхозорганизаций его цена в 8 раз ниже, чем для России? Честно, я не нашел, что ответить.

— Было бы слишком просто все деньги вложить в растениеводство. А как же животноводство: молоко — живые деньги каждый день. Это уже у всех от зубов отскакивает?

— Эти две отрасли можно и нужно развивать параллельно и даже рентабельно. Объясняю. Полагая, что молоко — живые деньги, многие руководители, не задумываясь, акцентируют внимание лишь на животноводстве, растениеводство у них идет где-то сбоку. Тратят огромные средства, покупают фураж, белок и даже прибавляют на этом фоне. А кто считал рентабельность молока с покупными кормами? Готовый пример. Себестоимость нашей пшеницы 250 рублей за тонну, а продаем по 520. Представляете, какая экономика у тех хозяйств, которые ее покупают? При условии, что хорошему дойному стаду нужно 8 килограммов фуража в сутки. Чтобы окупились только эти затраты, корова должна как минимум давать по 8 килограммов молока. А добавьте еще сенаж и силос, амортизацию, зарплату, ГСМ, обслуживание ферм…

Не лучше ли временно упасть на пару килограммов, чтобы повысить результативность растениеводства? Заготовить фуража, кормов с запасом, реализовать излишки. Это принесет дополнительные деньги, которых хватит и на растениеводство, и на животноводство. Опять же, цифры. В 2017-м на растениеводстве мы заработали 283 тысячи прибыли, а уже в прошлом она поднялась до 725 тысяч, даже несмотря на то, что урожайность меньше. Год засушливый был — вот цена на зерно и подскочила. Рентабельность отрасли выросла с 19 до 42 процентов. Когда в 2016-м пришел в «Логойский», от растениеводства не было ни прибыли, ни убытков. Зерна на собственные нужды было впритык, не говоря уже о реализации. А сейчас у нас по две-три тысячи тонн уходит на продажу. А теперь еще и рост по молоку пошел — добавили три килограмма на голову, доим по 20 от каждой.

— Дмитрий Викторович, насколько реально внедрить ваш опыт в каждом хозяйстве?

— Для начала нужно поменять психологию подхода к земледелию и растениеводству. Многие агрономы мыслят стереотипами, а ведь работа на земле — постоянная интерпретация и предприимчивость. Все зависит от умения анализировать и просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед, потому что идентичных погодных условий не бывает и руководство к действиям не скопируешь.

Свои идеи озвучил на международном форуме «Беларусь аграрная», после которого мой телефон разрывался от звонков: руководителей хозяйств, агрономов интересовали все тонкости методики. Они просили буквально пошагово, по дням, расписать, что и как делать. Но как это сделать, если та же защита растений зависит от фазы развития, наличия вредителей. Есть еще сев и подкормки, которые также требуют соблюдения регламента. Я к тому, что расписание не составишь — агроном должен жить в поле, понимать и чувствовать растения, чтобы своевременно принять грамотные меры. В первую очередь должны быть опыт и владение агротехникой.

— В «Логойском» с вашим приходом установили GPS-навигацию на всю технику. Какие результаты получили? Насколько это актуально для хозяйства?

— Затраты на установку 25 датчиков составили 12 тысяч рублей. Это позволило за два года сэкономить 200 тонн топлива. В нашем случае затраты окупились уже через месяц. Решили не останавливаться на датчиках и на основе полученной навигации самостоятельно нанесли на карту и подписали все наши поля. Мы не только видим схему передвижения механизаторов — здесь хранится информация о предшественниках на том или ином участке, об урожайности культур.

Теперь совместно с белорусской IT-компанией планируем в экспериментальном порядке поставить на полях фотоловушки, которые станут реагировать на каждое пролетающее насекомое. Система его фотографирует, распознает и присылает на телефон сообщение с указанием количества, которое пролетело перед камерой за день. Это удобно, когда нужно не упустить момент нашествия вредителей и своевременно начать обработку посевов. Вторая задача по плану — обзавестись собственными климатическими станциями, которые определяют скорость ветра, температуру почвы. Это позволит нам установить наиболее благоприятное время для проведения обработок полей.

— На какой урожай в этом году рассчитывают в «Логойском», ведь земли у вас далеко не из лучших?

— Посевы из зимовки вышли неплохо, так что виды на урожай есть. Впрочем, неудивительно, ведь мы осенью хорошо поработали: отсеялись в сроки, дали земле калий и фосфор. При внесении удобрений ориентировались на урожайность в 100 центнеров с гектара. На наших землях его реально собрать. Другой вопрос, чтобы его получить, должны сойтись два фактора: погода и технологии. Но на всем массиве этот баланс сложно выдержать, тем более земля у нас пестрая — суглинки, супеси, пески. Но мы стараемся выжимать максимум, используя наши ресурсы рационально. Знаю: все у нас получится. Ведь мы сеем не для того, чтобы сэкономить деньги, а чтобы, грамотно распределив средства, получить более рентабельную и конкурентоспособную продукцию.